Гнев приходит из боли и возвращается к боли. •  Мы суть открытое пространство; мы не держимся ни за что, мы отдаем все. •  Мы открываем, что мы не так уж твердо решаем всегда знать, кто мы такие. •  Не приносить свои проблемы в эту комнату стало процессом дальнейшего очищения. •  Можем ли мы вспомнить какую-нибудь боль в своей жизни, которая не была бы вызвана переменой? Но когда мы глубоко переживаем эту текучесть, мы не отшатываемся от нее, не опасаемся того, что может произойти, а напротив, начинаем раскрываться к тому, каковы вещи. •  Эти слова, возникающие из ничего, исчезают в пустоте. •  Нам нет нужды выбрасывать его из сердца, когда мы выставляем его вон. •  Мы построили воображаемое «я», которое непрерывно подвергает фильтрации содержание ума и выбирает такое состояние его, которое заслуживает существования. •  Когда мы спрашиваем: «Кто я?» – мы есть те процессы, которые задают этот вопрос. •  – Да, это чувство действительно ужасно – не быть способным никого полюбить, даже самого себя, хоть немножко… •  Все, что мы делаем, становится почвой для расширения внимательности. •  Перед каждым словом или жестом намерение незаметно предшествует активности; это переводит энергию от желания к действованию. •  Конечно, при любом намеренном акте убийства, если мы пристально наблюдаем за умом, нам становится вполне ясно, что в момент убийства налицо агрессивная энергия; между нами и тем, кого мы убиваем, существует разделение. •  Переживание того, что есть. •  Мы часто переживаем состояния ума, которые отвлекают нас от сдачи, которые резко погружают нас опять в сон, вызывая автоматическую реакцию отвращения. •  Чувство возникает и исчезает. •  Чем тише будет тело, тем тише и ум. •  Я видел, как сильно мы недооцениваем способности человеческого сердца, как мы думаем, что можем оказаться полезными только благодаря какому-то знанию. •  Он узнан до того, как выразился в словах или в поступках, до того, как вышел из-под контроля. •  Ведь так чудесно просто «выключить свет» и выходить из тела, выходить из всех его болей и просто повисать в блаженстве или в тишине. •  Признавать свой гнев для нас болезненно. •  Свободны мы, когда отпустили и не держим, потому что ничто возникающее тогда не в состоянии на нас повлиять – ни гнев, ни жадность, ни страх; и в нас нет ничего, на что они могли бы налипнуть. •  Не приносить свои проблемы в эту комнату стало процессом дальнейшего очищения. •  Кассир смотрит на чек и спрашивает: «Можете ли вы удостоверить свою личность?» Насреддин вынимает из халата зеркальце, поднимает его, глядится в него и говорит: «Ну да, это же в самом деле я!» •  Если энергия слишком велика, и мы продолжаем раскручивать помыслы, ум может прийти в состояние возбуждения. •  Она означает действительное приятие всего, что мы есть. •  Один из группы сказал, что он может себе позволить сидеть только двадцать минут утром, а вечером – вообще нет. •  Если мы думаем, что эти демоны – всего лишь клочья дыма, тогда мы способны избавиться от них без усилий, одним дуновением. •  Только «бытность». •  Мы видим возникновение и исчезновение сознания, всего, что считали собой. •  Снова рожден. •  В качестве средства, противодействующего упорной вялости, одному моему другу, бывшему монахом в Таиланде, учитель предписал продолжать медитацию, сидя на краю глубокого колодца. •  Эта сонная ослепленность погружает ум в особое состояние слабоумия; часто мы определяем его как «свою усталость» – вместо того, чтобы видеть в нем просто «утомление», «вялость», и оставаться с ним без противодействия, которое могло бы возникнуть в виде реакции на него. •  Все, что нам известно, – то, что шел процесс, процесс движения к простору, к нашему потенциалу, к тому, чтобы стать тем, кем мы едва ли даже воображали себя. •  Когда мы раскрываем доверие к себе, у нас оказывается достаточно сострадания и терпимости к себе, чтобы работать с этими весьма мощными эмоциональными побуждениями – они становятся нашей работой над собой вместо того, чтобы оставаться проблемой. •  Обширное пространство. •  Пусть дыхание приходит и уходит само. •  Мы отождествляемся с ними, мы по-настоящему держимся за эти виды обусловленности. •  Например, мне пришло в голову, что крест – это очень ясный символ тягот жизни. •  Все это – чувство никчемности, которое мы носим за собой, как облако. •  Мягкое возвращение. •  Ничего внутри. •  Поэтому она сумела сделать все. •  Мы избираем некоторый основной объект и работаем с ним, – будет ли он чем-то создаваемым нами в содержательной сфере, скажем, повторением слов, или идеей любящей доброты, или чем-то таким, что уже всегда присутствует, как ощущения в теле. •  Вот они: чувственные желания , которые представляют собой особую форму алчности; ненависть или гнев , представляющие особую форму отвращения; леность и вялость; взвинченность и беспокойство ; наконец, пожалуй, величайшее препятствие для исследования и ясности – сомнение . •  Прежде чем навредить другому, мы навредим самим себе. •  Иногда, если я нахожусь в общении с каким-то лицом и чувствую, что у меня не клеится дело, мне нужно просто сказать: «Сегодня у меня дело не клеится»; но в этом высказывании больше правдивости, чем в том, что человек, может быть, переживает за весь день. •  Самое большое, что может сделать книга, подобная этой, – подготовить нас к предстоящей практике. •  Его основное значение – механизм восприятия. •  Я знаю очень немногих людей, работающих с умирающими, которые не были бы глубоко задеты этой работой и нередко утомлены ею. •  Вернувшись к учителю в унынии и смятении, он умоляет его заново укрепить быстро разрушающуюся практику. •  Дыхание – великолепный объект, потому что оно есть постоянная часть нашего переживания, а также и потому, что дыхание изменчиво, и чтобы сообразоваться с его изменениями, осознавание должно стать очень тонким. •  Когда мы проникаем в тотальность мгновенья, мы видим, что ни одна точка на этом круге не обладает большим правом смотреть свысока на остальную часть круга, чем любая другая точка. •  Мы отмечаем, что нам жарко, тепло или холодно; но все же при этом налицо чувство вещества, плотности. •  Хотя мандалы представляют собой сложные круговые картины, их можно также рассматривать, как изображения трехмерных лабиринтов. •  Не бойтесь. •  В своем пробуждении мы начинаем переживать тотальность данного момента. •  Действительно, вся Вселенная – это ум. •  Мы мыслим в понятиях «своего прогресса» и близоруко не видим, как копятся силы осознавания, не видим Вселенную, в которой происходит этот прогресс. •  Мы ищем счастья в раскрытии ума, в раскрытии самого желания. •  Когда мы просто сидим в данный момент, каков он есть, когда ум не обладает ясностью, и мы не обладаем способностью проникнуть через какое-нибудь глубокое препятствие, – такой способ действий может весьма великодушно дать нам возможность раскрыться для самих себя. •  Если бы мы стояли слишком близко, мы не смогли бы установить предмет в фокусе; а если чересчур далеко, мы оказались бы невосприимчивы к мелким деталям. •  Я мог почувствовать, что чем больше я открыт, чем более восприимчив к человеческому состоянию, к страданию, которое приходит с нашим невольным вожделением, с нашей огромной забывчивостью, тем большее пространство я могу отвести для нашего роста. •  Да будут все существа обладать чистым умом. •  По мере того, как мы начинаем доверять себе и переживать это постепенное пробуждение, – не измеряя и не взвешивая его, не пытаясь пробовать его на вкус, но просто видя его таким, каково оно есть без какого-либо подсчета, – оно терпеливо придает нашим ногам устойчивость на пути. •  Не бойтесь. •  Это необусловленная бесконечность по ту сторону ума, чистое, недифференцированное бытие. •  Ведь сказано в самом деле, что ангелы способны летать потому, что относятся к себе с легкостью. •  Вся мелодрама наших попыток завоевать свободу многое выиграет, если мы дадим возможность уравновесить их хорошо развитым чувством юмора. •  Постоянно меняются мнения; постоянно меняется ум; постоянно меняется тело; постоянно меняется мир; постоянно меняются наши взаимоотношения. •  В следующем вагоне – прачечная, где сушится белье, так что мы на мгновенье размышляем о голубом полотенце, которое вывешено для сушки; но мы еще раз быстро пробуждаемся к настоящему моменту, поскольку в следующем вагоне видим какого-то человека, занятого медитацией; и мы вспоминаем, чем заняты сами. •  Переживайте дыхание. •  Осознавание без разбора. •  Мы получаем эффект рикошета, движение взад и вперед между телом и умом: возникает душевное напряжение, которое становится причиной напряжения физического, а то в свою очередь усиливает боль и напряженность ума. •  Почувствуйте шею; трахею; почувствуйте дыхание, проходящее через трахею и создающее ощущение. •  В нормальных условиях мы почесываемся, не отдавая себе отчета, что у нас чешется. •  Мы наблюдаем естественный процесс ума и обнаруживаем, сколь много из того, что мы лелеяли и считали собой, есть по сути вещей безличные явления, проходящие одно за другим. •  Даже такие слова, как «вечное» или «бесконечное», обозначают время и пространство. •  Только форма. •  Нет никакой возможности описать плод, так как неважно какими бы словами мы ни пытались описывать его, мы все еще описываем цветок. •  Ничто не задерживается; ничто не останавливается даже на тысячную долю секунды. •  Размышляйте о разделении, которое он вызывает, об отъединении, одинокости и боли. •  Все это существует, но это не мы. •  Медитация – это видеть все то, что мы такое. •  В потоке этой работы я встретил необычайную монахиню доминиканского ордена Патрицию Берне, с которой проработал несколько месяцев в онкологическом отделении Сан-Францисской больницы. •  По мере того, как мы начинаем доверять себе и переживать это постепенное пробуждение, – не измеряя и не взвешивая его, не пытаясь пробовать его на вкус, но просто видя его таким, каково оно есть без какого-либо подсчета, – оно терпеливо придает нашим ногам устойчивость на пути. •  В ходе своего учения он потратил десять лет на единственный аспект практики – на то, чтобы обходить кругом горы, что составило один вид практики; и еще десять лет на работу с мантрой в качестве другого вида. •  Но вот это событие каким-то образом оказалось «нехорошим»! Оно заставляет нас все чаще сомневаться в своей естественности. •  Вопрос о правильных средствах к существованию – это не просто вопрос о справедливом доходе; это вопрос о правилыюй жизни. •  Мы просто наблюдаем свой ум, и если мы его видим, это то, что надо. •  Не сердитесь на себя за то, что сердитесь; это только добавит кармы. •  Мы просто не мешаем всему этому исчезнуть в проходящем мимо потоке. •  Критикующий ум пытается убедить нас, что мы должны быть постоянно идеальны, в лучшей форме, а если мы, дескать, этого не сделаем, то станем совершенно не приемлемы для тех, в чьей любви больше всего нуждаемся. •  Держаться не за что. •  Когда мы делаем ум как можно более великодушным, это освобождает нас, делает более открытыми и доступными. •  Разницы нет. •  Сила прощенья так велика. •  Желание быть свободными от вещей, каковы они есть, оказывается великим страданием. •  Мы суть открытое пространство; мы не держимся ни за что, мы отдаем все. •  Погрузитесь обратно в единую силу, в единый ум, в единое тело, в энергию самого осознавания. •  Когда мы сумеем увидеть в этом мгновенье сомнения всего лишь еще один возникающий и исчезающий пузырек ума, это освободит нас от изрядной спутанности и напряжения в нашей жизни, •  «Как мне развязать этот узел?» У нас имеются кармические узлы, которые настолько интенсивны, что мы реагируем на них всякий раз, когда они появляются. •  Гнев послужит особенно удачным примером такого факта, который мы не хотим признавать в самих себе, который мы осуждаем как нечто «плохое». •  Мы берем то, что имеем, и делимся имеющимся, так как считаем это уместным. •  Не задерживайтесь на помыслах. •  Когда мы начинаем пробуждаться, мы видим, как внутри нас что-то раскрывается, подобно цветку. •  Ведь так чудесно просто «выключить свет» и выходить из тела, выходить из всех его болей и просто повисать в блаженстве или в тишине. •  Если внимание отклонилось, верните его к точке касания, замечающей дыхание, когда оно входит в ноздри и выходит из них. •  Она знала, что работу необходимо выполнить, и взялась за нее. •  Мы существуем везде сразу, совершенно такие, как есть, законченные. •  Эти аспекты нельзя увидеть отчетливо до тех пор, пока мы не примем все таким, каково оно есть, с большой долей самоприятия и сострадания. •  Их страдания, – их карма – эта правда ; но такое понимание должно прийти из глубокого переживания данного момента, из сердца, а не из головы. •  Нет реальности, которую нужно создавать, есть только та реальность, на которую надо настроиться. •  Иметь дело с болью внутри тела – прекрасный способ начать распутывать эту привычную реактивность на неприятные состояния. •  Но из этой приязни или неприязни проистекает страстное желание, которое выковывает вожделение, обусловливающее следующее звено в кармической связи. •  Христос сказал: «Не судите, да не судимы будете». •  Мы легко узнаем отрицательные состояния: они неудобны, мы можем почувствовать их в своем теле. •  Держаться за какую-нибудь точку круга – значит потерять свою первоначальную природу, потому что там нет такого места, откуда мы начинаем, и такого места, где мы заканчиваем. •  Эти отметки могут поддерживать остроту и ясность осознавания того, что происходит в данный момент. •  Затем есть вид дара, который называют «царственным». •  И тем большее сострадание я чувствую даже к своим собственным проекциям и страхам. •  Но на самом-то деле нашу способность любить и быть любимыми можно просто приравнять к нашей мере способности освободиться от отделённости, позволить, чтобы нас любили, благодаря освобождению от своего критикующего чувства неловкости. •  Если имеет место боль, мы расслабляемся кругом нее и отмечаем ее: «боль, боль», – или каким-нибудь другим словом, естественным для нашего чувствования. •  И мы начинаем видеть то, что находится по ту сторону вагонов, по ту сторону помыслов. •  Мы переживаем момент понимания и говорим: «А, вон оно как!» Затем мы думаем: «Но как же это случилось?» – и, может быть, позднее пытаемся объяснить другим, как было дело. •  К порождаемой там энергии. •  Не называя слух «моим» слухом, вкус – «моим» вкусом, думание – «моим» думанием, а просто признавая думание, слух, вкус, прикосновение, по мере того, как каждое такое состояние ума само по себе возникает и исчезает, как продукт предыдущих условий, мы начинаем переживать смерть понятия о самих себе, как о ком-то отдельном от потока. •  Все методы, все глубокие ответы на все глубокие вопросы суть отражения момента, которые надо увидеть и от которых надо в конце концов освободиться. •  Точно так же как это бывает, когда мы умираем, и то, что было силой в уме, – его цели, стремления, желания, – все это продолжает существовать, чтобы еще раз заново возникнуть в новом теле. •  Но честность не означает насильственного навязывания моей истины кому-то другому. •  Даже сейчас многие из нас говорят: «Да, но…» Это в большей мере все то же самое. •  «Да разделят все существа эту открытость. •  Круг – это природная форма. •  Сила прощенья так велика. •  Иногда мы относимся к своему сиденью в медитации слишком серьезно. •  Это чувство силы тяжести, действующей на наше тело, тяжесть рук или тугоподвижность шеи. •  Тогда мы просто практикуем сострадание и самоприятие, чтобы и далее очищать свой ум. •  Стихия воды – это стихия сцепления. •  Я работал с людьми, которые говорили: «У меня нет хороших качеств, во мне нет ничего, что было бы прекрасным». •  Иногда, когда мы наблюдаем ум, мы отмечаем значительную долю сонливости и подавленности, которые становятся настоящим препятствием для ясности, потому что без должной энергии очень трудно быть проницательным. •  Есть две главные зоны, где ощущение дыхания всего заметнее. •  Когда неприятные состояния не могут отвлечь нас, мы находимся на дороге к свободе. •  Пусть отпадет всякая жестокость, которая стесняет сердце. •  Тепло и терпенье. •  «Да освобожусь я от страдания, да освобожусь от напряжения, от гнева, от разделенности. •  Пусть тело дышит просто и естественно; направьте внимание на самую заметную точку для осязания, где есть соприкосновение с током воздуха, когда он входит в ноздри. •  Это не аналитический ум, не прибор обратного видения размером 20x20 дюймов, который раскрыл бы кармический корень данного момента. •  Мы не хотим нетерпеливо избавиться от этой постоянной нужды. •  Но когда осознавание проникает в точку возникновения чувства притяжения или отталкивания по отношению к феноменам, кармическое затягивание в новое действие ослабевает как раз там, где желание обусловливает волевой акт, придающий активности энергию. •  Ей потребовалось несколько месяцев, прежде чем она смогла просидеть целый час; а зато теперь она – одна из самых лучших в медитации, о которых я знаю. •  С некоторой гордостью посетитель рассказывал о множестве своих замечательных видений, о глубине отдельных мгновений в медитации. •  Тыльные стороны стоп и их подошвы. •  Рассудочный ум-«я» может выдвинуть разнообразные доводы и постараться разубедить нас в необходимости заниматься такой медитацией. •  Нет того, кто исцеляет; просто происходит исцеление. •  Просто признайте это. •  Здесь налицо неуклюжий ум, ум, переполненный собой и деланьем . •  Только когда мы можем видеть жизнь и смерть не как столь отдельные друг от друга стороны, а как части протекающего процесса созревания, возвращения домой, к Богу, к источнику, – какими бы понятиями мы не пытались определить этот процесс, – только тогда можем мы оставаться внимательными к контексту, внутри которого происходят боль и умирание. •  Основное различие между разными формами медитации, будь то трансцендентальная медитация, пляски суфиев, проработка дзэнских коанов, медитации сидя, христианская молитва, распевание мантры, прислушивание к потоку внутренних звуков, кружение света, наблюдение ощущений внутри тела, методы зрительного воображения или слежения за дыханием, – заключено в первичном объекте, сосредоточенность на котором развивают в ходе медитации. •  Освободитесь. •  Не пытайтесь что-то получить от дыхания. •  Все вещи, обладающие природой возникновения, обладают и природой исчезновения. •  Если мы не знаем, то это хорошо – у нас остается место для знания. •  Пользуйтесь своим именем, если вам это нужно. •  Объект, избранный для культивирования этого качества ума, называется первичным. •  Когда мы получаем послания от тела, мы просто к ним прислушиваемся. •  Позднее она рассказала мне, что это уменье обратить к себе понимание, доброту и любящее приятие, использование этого момента в качестве работы над собой вместо того, чтобы только принести себе больше страдания и ненависти, разделенности и печали, оказалось одним из самых прекрасных переживаний, которые у нее когда-либо появлялись. •  У меня появилось некоторое новое переживание; затем несколько позже возникло еще другое прозрение, и я подумал: «Ага, так вот она, награда! Теперь уже близко!» Затем еще одно мимолетное переживание, а за ним – переживание интенсивного света… и каждый раз возникала мысль: «О, вот оно происходит!» Далее появились – мир «непревзойденной мудрости», затем «меня совсем нет, нигде нет», далее еще одно переживание и еще одно, и я все говорил: «Ну, брат, теперь оно уже недалеко!» Возникали новые и новые переживания. •  Свет внутри света. •  Каждое дыхание – последнее. •  Мы просто не мешаем всему этому исчезнуть в проходящем мимо потоке. •  Процесс удовлетворения желания проявляется не в обладании желаемым объектом, а в прекращении болезненности желания. •  Но если мы понаблюдаем за собой более пристально, мы заметим, что удовольствие не делает нас счастливыми. •  Он напоминает нам, как легко мы теряемся и как внимательность удерживает нашу жизнь в простоте и легкости. •  Дон Хуан говорит о «контролируемом безумии», что является его способом выразить то чувство абсурда, в котором проявляется почтение к чуду, каким является даже пребывание здесь ради совместной работы. •  Посидеть полчаса или час утром, после пробуждения, и до того, как через нас пройдет множество слов, – это прекрасный способ начать день. •  Но когда возникает разочарование, часто за ним следует гнев. •  Демоны – это не нетерпенье; демоны – это наша привязанность, наше отвращение, наше нетерпенье по отношению к своему нетерпенью. •  Дыхание лишь происходит само собой. •  Открытость, порожденная прощением самих себя, настолько велика, что она рассеивает напряженность критического ума. •  Они пользовались неудобством и своим противодействием ему как методом, позволяющим отбросить прочь все свои ограничения; но это делалось таким образом, чтобы не создавать еще одного «я». •  Но из этой приязни или неприязни проистекает страстное желание, которое выковывает вожделение, обусловливающее следующее звено в кармической связи. •  Когда я впервые пришел в эту больницу, мне стало очевидным, как моя практика подвергнется здесь проверке. •  Свободны от ума. •  Мы видим, что правильный образ жизни начинается в сердце, что решение вопроса о работе в этом мире заключается в том, как нам можно больше работать над собой, как сделать каждое действие еще одной возможностью для практики. •  Мы сами подставляем себе ножку. •  Но когда переживаешь изменчивость глубоко, когда глубоко понимаешь, что нет ничего постоянного, наша мудрость возрастает. •  Войдите в него свободно. •  Идите далее сейчас же. •  Прочувствуйте каждое дыхание. •  Два человека находятся в этой комнате, и они находятся в ней в силу кармы. •  Отметки могут быть весьма полезным орудием для того, чтобы удерживать нас в состоянии бдения по отношению к процессу настоящего момента, – например, такие отметки, как «помыслы, помыслы», когда вторгаются помыслы, или «пахнет, пахнет», когда воспринято дуновение какого-то запаха, или «слушанье, слушанье», когда мимо проезжает автомобиль. •  Первая из этих реальностей – стихии, из которых мы составлены. •  Тело держит ум так же, как ум содержит тело. •  Становится очевидным, что даже во время нашего спокойнейшего отдыха ум продолжает работать, и его работа воздействует на тело. •  Однако этот ум представляет собой только часть гораздо большего разума, далеко превосходящего то, что мы называем интеллектом. •  Простите себя. •  Кассир смотрит на чек и спрашивает: «Можете ли вы удостоверить свою личность?» Насреддин вынимает из халата зеркальце, поднимает его, глядится в него и говорит: «Ну да, это же в самом деле я!» •  Мы способны пребывать со своей одинокостью, со страхом или даже со своей неловкостью во всей полноте. •  Он велит крестьянину вернуться домой и заново начать практику. •  Крестьянин полон признательности и многословно благодарит мастера за помощь. •  Освободиться – значит не задерживаться на чем-то, пришедшем на ум. •  Каждое дыхание кончается без того, чтобы за ним следовало другое, разрывая связь между легким телом и весомым телом. •  Такая всеохватная внимательность служит общим мерилом; она появляется благодаря самопобуждению к более глубокому взгляду на себя. •  Он велит крестьянину вернуться домой и заново начать практику. •  Мы окажемся затеряны тысячи и тысячи раз. •  Поезд все еще там; кажется, там же находится и безмолвный свидетель на переезде. •  Когда мы освобождаемся от своего незнания и путаницы, мы дозволяем возникнуть своему познающему уму. •  Сидя и слушая, мы не переживаем слушанья; мы переживаем до некоторой степени текущий комментарий к тому, что говорится, возможно, суждение или сравнение со сходными понятиями, или поток мысленных ассоциаций, вызванный в памяти разговором. •  Да будут все наши раны, все наши страдания – да будут они исцелены силой нашей любви к себе и друг к другу. •  Будда говорил, что эти наставления «открыты как на ладони». •  Если энергия слишком велика, и мы продолжаем раскручивать помыслы, ум может прийти в состояние возбуждения. •  Мы видим, как разочарование стало гневом, знаем, что зачастую гнев ищет какой-то объект для порицания. •  Внимательность представляет собой самое мощное средство для преодоления каждого из препятствий. •  Тогда оно становится основой для нашей работы над собой, для дальнейшего очищения. •  Это – психологическая физика. •  Мы видим, что каждый комментарий подобен пузырю. •  Однако давление объектов ума может оказаться очень сильным и тонким, так что ум соскальзывает к стереотипам мышления. •  Тонкое сообразование приходит благодаря доверию к интуитивной мудрости процесса. •  Иногда это действие может быть приятным, в другое время – болезненным; но в действительности таков совершенный процесс. •  Но мы толкаемся об этот круг, когда пытаемся думать о «круге» или о «потоке»; мы делаем их линейными от начала и до конца, мы их искажаем. •  Поэтому когда я слышу, что не каждое занятие бывает «сверхотличным», я чувствую только облегчение, потому что у медитирующего имеется возможность сидеть с неприятным хламом, имеется случай пронаблюдать ум, когда тому хочется находиться где-то в другом месте. •  Для мира, полного изменений, у нас имеются застывшие, неизменные понятия – ярлыки; и это, конечно, порождает разрыв между понятием и реальностью, результатом чего будет напряжение. •  Если мы думаем, что эти демоны – всего лишь клочья дыма, тогда мы способны избавиться от них без усилий, одним дуновением. •  Но ум есть содержимое ума не в большей степени, чем небо есть проходящие по нему облака. •  Ум будет все время продолжать движение, потому что это и есть его постоянное занятие. •  Если, к примеру, мы не говорим правду и, по крайней мере, знаем, что лжем, мы близки к раскрытию причин этого. •  Глаза полузакрыты; плечи опущены; живот расслаблен. •  Оно уходит к этой мысли, затем к той, потом к этому ощущению, к тому запаху, далее к какому-то звуку, а после него…» И замечаешь, что перед умственным взором проходит один предмет за другим. •  Мы не узнаём того, что выросло; а это не что иное, как осознавание своего затруднительного положения. •  Почувствуйте слои кожи, покрывающие черепную коробку; плоть щек и кожу на бровях; подбородок, губы. •  Хотя мандалы представляют собой сложные круговые картины, их можно также рассматривать, как изображения трехмерных лабиринтов. •  Сила практики состоит в том, чтобы пробиться через нашу привязанность к этому состоянию. •  Думаю, на сей раз я освобожусь от этого и увижу, что почувствую теперь». •  Но если мы понаблюдаем за собой более пристально, мы заметим, что удовольствие не делает нас счастливыми. •  Мы легко узнаем отрицательные состояния: они неудобны, мы можем почувствовать их в своем теле. •  Не пытайтесь что-то делать. •  Методы могут быть средствами преодоления обусловленности – или же они могут стать просто дополнительным бременем. •  Я отмечал, насколько я, по моему убеждению, был выше их. •  Тогда можно относиться к физической смерти с уважением, можно почитать ее, как чудесную возможность в процессе перехода из одного тела в другое, возможность для осознавания, которое признает относительность всего, что мы воображаем реальным, возможность гигантского прорыва. •  Мы не погрязаем в фаталистических вымыслах или в нигилизме, «всё, дескать, до лампочки», а признаем, что всё имеет равную важность. •  Кажется, что по мере того, как мы освободились от переживания обладания и просто даем возможность развернуться переживанию, цветок раскрывается все больше и больше, – больше и больше раскрывается сердце. •  В момент забвения мы падаем с этого туго натянутого каната, но только с тем, чтобы приземлиться на другом канате, тоже туго натянутом. •  Когда мы ясно видим эти препятствия такими, каковы они есть, они не создают дальнейшей кармы. •  Пусть оно уйдет. •  Ежемгновенно все это просто видится таким, каково оно есть, совершенно приходит и уходит само по себе. •  Когда эта тема всплыла в прошлом году на занятиях, которые я вел в тюрьме Соледад, я заметил, что если бы в ту самую минуту слушатели почувствовали дуновение какого-то аромата, они не пережили бы этого запаха и одного мига, потому что прямое переживание запаха тотчас было бы погребено под лавиной мысленных ассоциаций и зрительных образов. •  Когда же эта общая внимательность окрепнет, мы, например, замечаем, что если у нас неожиданно появляется гнев, мы сейчас же осознаём его. •  Препятствия составляют основу многих реакций поневоле и семена многой кармы. •  Прежде мы просто терялись в своей проблеме; теперь мы осознаём, что нам надо с ней работать. •  Это напомнило мне историю про одного дзэнского монаха, который много лет очень усердно занимался практикой, чтобы достичь просветления. •  Наша пагубная склонность всегда быть «правыми» оказывается большой преградой для истины. •  Дыхание – великолепный объект, потому что оно есть постоянная часть нашего переживания, а также и потому, что дыхание изменчиво, и чтобы сообразоваться с его изменениями, осознавание должно стать очень тонким. •  Большая часть нашего переживания – это сноподобное отражение в уме. •  Это – нравственность далеко за пределами всех предписаний и повелений, естественный образ действий, гармоничное соучастие в настоящем. •  Простите их как можно полнее. •  Есть две главные зоны, где ощущение дыхания всего заметнее. •  «Дорогой друг, да будете вы целостны, да придете к своей завершенности. •  Рассудочный ум-«я» может выдвинуть разнообразные доводы и постараться разубедить нас в необходимости заниматься такой медитацией. •  Пользуясь сердцем, мы можем передавать наше возрастающее осознание и уважение к росту других; мы способны делиться духом с другим человеком. •  Пространство внутри пространства. •  За пределами страдания. •  Если мы сможем относиться ко всему, что приходит к нам, как к дару, как к виду благодати, тогда мы способны отдаться, не держась ни за что, легко освобождаясь. •  Возникает одиночество, возникает ненадежность, возникает страх, возникает голод, возникает даже страстное желание, которое ведет нас от одного воплощения к другому, которое создает один ум за другим, – и все это видно, как просто приход и уход. •  Это хорошее орудие, хороший слуга. •  Однако этот ум представляет собой только часть гораздо большего разума, далеко превосходящего то, что мы называем интеллектом. •  Мы не вовлекаемся в действие даже настолько, чтобы высказать комментирующую оценку или на мгновение проявить нетерпеливость. •  «Да будут счастливы все существа. •  Нам нет нужды быть кем-то другим. •  Это чистый дар. •  Но когда возникает разочарование, часто за ним следует гнев. •  Тогда мы признаем, что такое недоумение есть лишь мгновение возбужденности ума. •  Мы видим, что осуждать себя за то, каковы мы есть, – все равно, что осуждать небо за погоду или море за приливы и отливы. •  Она позволяет массе удерживать форму, очертания. •  У меня есть знакомая, которой в ее жизни приходилось очень туго. •  Когда же мы освобождаемся от этого чувства никчемности, когда мы прощаем себе даже это, тогда не остается никого, кто пытается что-то доказать. •  Работа с умирающими подобна тому, как если бы мы смотрели в прекрасно отшлифованное, очень точное зеркало, отражающее нашу собственную реальность; потому что мы видим здесь свои страхи, видим, как сильна наша неприязнь к боли, к неприятным телесным и душевным состояниям; эта обусловленность весьма велика – она непременно будет чем-то таким, с чем мы работаем большую часть времени. •  Чем больше мы принимаем самих себя, тем полнее переживаем весь мир. •  Почувствуйте слои кожи, покрывающие черепную коробку; плоть щек и кожу на бровях; подбородок, губы. •  Конечно, рассудочный ум говорит нам: «Все это правильно, я буду освобождаться от рассудочного ума, но мне надо знать, как это сделать. •  Мы как-то приходим к мысли, что любить самих себя – неподобающее дело, что мы недостойны любви к себе, а все потому, что мы утратили эту естественную любовь, естественное самоуважение. •  Аналог этому процессу пробуждения и роста можно найти в тибетском классическом искусстве в форме мандалы. •  Это легкое тело, которое воспринимает ощущения, производимые в более весомой форме. •  Те мгновенья, которые возникали раньше, обусловливают степень, до которой мы оказываемся способны усвоить глубину каждого последующего мгновенья. •  И тем большее сострадание я чувствую даже к своим собственным проекциям и страхам. •  Каждое дыхание кончается без того, чтобы за ним следовало другое, разрывая связь между легким телом и весомым телом. •  Вполне возможно, что следующей мыслью будет: «О, я не могу сделать этого, это потворство себе. •  Вы словно прижали лицо к стеклу, чтобы увидеть какую-то вещь на витрине. •  Нам нет надобности куда-то идти за своей кармой; мы сами и есть наша карма. •  Когда мы наблюдаем ум, мы видим, как мелок помысел, потому что движение его лежит большей частью в области слов. •  И вот я стал наблюдать его, не подавляя; я просто отмечал то, что он делает. •  Когда однажды мы прозреваем сквозь эту сновидную отдельность, мы узнаем, что в реальности нет никого, кто должен умереть, что это только иллюзия отдельности, которая снова и снова принимает рождения. •  Свет движется во тьму и возвращается к свету. •  Это чувство ягодиц, тяжело опирающихся на подушку или на скамью. •  Дыхание в целом чувствуется входящим и выходящим; все дыхание переживается на уровне ощущения, прикосновения. •  Подушка поможет коленям опуститься; еще более важно то обстоятельство, что при небольшом поднятии таза спина легче выпрямляется. •  Такие попытки только затягивают узлы. •  А когда я спросил его, почему, он ответил, что у него-де очень много дел – работа, курсы французского языка, писанье писем, групповая терапия, любимые телевизионные программы, а потому времени нет. •  Доверяя внутреннему ощущению того, что нужно, мы можем сохранить глубокие взаимоотношения с источником, который ищем. •  Беспокойство, взвинченность и озабоченность составляют четвертое препятствие. •  Именно переживание кажется самым важным; именно в бытии мы находим ценность. •  Она заменит их мягкой настойчивостью и доверием. •  Поэтому она сумела сделать все. •  «Планирующий ум», «судящий ум». •  Это подобно истине закона кармы. •  Мы можем увидеть, как работает освобождение. •  Мы переживаем не столько само виденье, сколько то, что думаем о видимом, не столько то, что слышим, сколько то, что думаем о слушаемом. •  Таковы первые ступени попыток быть внимательными, первые ступени старания пребывать здесь и теперь. •  В одном и том же пространстве они несовместимы. •  Развитие осознавания означает не только знание того, что мы вовлечены в некоторый поступок, но также и распознание намерения, реакцией на которое он является. •  И вот этот ум впитывает наставления и действует наподобие хорошего слуги: «Прекрасно, я буду наблюдать дыхание, чтобы развить сосредоточенность». •  ох, опять не получается!. •  Нас побуждают к тому, чтобы мы были какими-то особыми людьми, достойными похвалы, выдающимися. •  Осознавание просто наблюдает. •  Если возникает страх или желание, оно оказывается видно изнутри окружающего его простора. •  Если возникают помыслы, ясно отмечайте их движение в уме, их возникновение и исчезновение, подобное пузырям. •  Существует кто-то, не вполне растворившийся, не исчезнувший; все еще остается кто-то, кто смотрит на совершенство вещей. •  Мы посылаем любовь этому существу, которое так лишено любви, а затем излучаем изнутри эту энергию всем существам повсюду. •  Это олицетворение страха и сопротивления, конкретизированное в отношении к некоторой части самих себя, которую мы не постигаем, и в отделенности от нее; и эта часть – наше умирание. •  Один из способов постараться культивировать любящую доброту – это думать о наших собственных хороших качествах. •  А если он не стал зримым, мы просто отмечаем то, что за ним следует. •  Самый чудесный дар, который мы способны дать, – это мы сами. •  Или, точнее говоря, именно наше самоотождествление с этим текучим процессом, как с «я», и становится проблемой. •  Мы называем такие обстоятельства хорошей или плохой медитацией и, пожалуй, в то же время не признаем достоинств за «плохой», не признаем того очищения, которое продолжается, когда оказывается раскрыто блуждание ума, его возбуждение или беспокойство. •  Вряд ли стоит называть его «грехом», лучше бы усмотреть в нем просто помеху для понимания, отвлекающую внимание, создающую отождествления, уводящую нас от уравновешенного осознавания потока. •  Но когда я смог расчистить в своем сердце место для самого себя, я сумел также принять свои гнев и разочарование, не ощущая с их стороны угрозы; я мог предоставить им пространство, чтобы они исчезли. •  Когда вы можете просто увидеть помысел, освободиться от помысла и осторожно вернуться к дыханию, к данному моменту, сделать это мягко и без осуждения, – тогда, в это самое время, в это мгновенье, внутренний и внешний мир сливаются воедино. •  Мы видим: то, что вызывает движение одной мысли и ее переход в другую, – это все та же самая энергия, которая движет звезды по небу. •  Ауробиндо сказал: «Быть сполна – значит быть всем, что есть». •  Когда голос осуждающего ума будет особенно громким, у нас появится возможность снова открыть силу прощения самих себя. •  Войдите в это тело опознавания, которое переживает звук, как слушанье, которое переживает свет, как виденье, которое чувствует вкус, которое познает жизнь, когда она пережита в этой весомой форме. •  На самом деле ощущение внутри тела можно использовать точно таким же образом, как и мантру. •  Наши действия будут внимательны и увеличат осознавание. •  Теперь следите за каждым дыханием, как если бы оно приближалось издалека. •  Интересно отметить, что даже в удовлетворении желания само чувство удовлетворенности имеет место только в процессе движения от необладания к обладанию. •  И все они – всего лишь переживания. •  Однако этот ум представляет собой только часть гораздо большего разума, далеко превосходящего то, что мы называем интеллектом. •  Это – совершенная декорация, внесловесный уровень осознавания, доступный нам все время. •  Если в силу своей обусловленности оно вам не нравится, возникает желание оттолкнуть его прочь, а если нравится, появляется желание притянуть его к себе. •  Сострадание приходит от чувства чужого страдания и преодоления его в самом себе, от предоставления им свободного пространства для роста или даже для смерти, как они сочтут возможным, как они кармически способны. •  Однако увидеть то, что реально, очень трудно, если мы деятельно фильтруем все поступающее извне, если внутри нас есть «некто», старающийся быть чем-то. •  Но мы достойны того, чтобы освобождаться от своей никчемности, и нам есть зачем. •  Это чистая сущность, и ее прямое восприятие оставляет нас с пониманием, что осознавание просто есть; что мы не есть какой-то объект из содержания ума; что за пределами ума существует нечто иное, нежели то, что постижимо умом; что любая мысль о «я», или о теле, или об уме, вообще любая мысль – это не то, что мы. •  Такая особая практика содержит опасность создания многих проявлений «я»: «Это Я сам сидел и сносил боль». •  И мы начинаем видеть то, что находится по ту сторону вагонов, по ту сторону помыслов. •  Если же мы чувствуем к нему отвращения, мы стараемся оттолкнуть его подальше. •  Я обнаружил, что сострадание не означало слов: «О, как хорошо вы сегодня выглядите!», – когда больные худеют и сереют; оно скорее означало предоставлением им возможности болеть, когда они действительно больны . •  Если мы открыто узнаём и признаём отвращение, когда оно есть, мы перестаем подпитывать пламя, и потом оно может остаться только в виде уменьшающегося результата былых помыслов. •  Для удержания этого простора, могущего признать осуждающий ум, не вынося о нем суждения, – требуется уравновешивающее действие. •  Легко заснуть в состоянии удовольствия, но в состоянии боли это нелегко – когда ноет колено, когда появляется ненависть, или жадность, или неведенье. •  Нет границы. •  То, что возникает, кармически обусловлено тем, что произошло раньше. •  Мы видим, как внутри нашего сознания возникают и исчезают множественные воплощения ума. •  Из потока ума он отбирает то, чем, по его убеждению, он должен быть, и отбрасывает все остальное. •  Это и есть ум – но до того, как думание раздробляет его на миллиарды представлений и предпочтений; это – чистое, открытое пространство без предпочтений или отвращения. •  Для удержания этого простора, могущего признать осуждающий ум, не вынося о нем суждения, – требуется уравновешивающее действие. •  Именно этот вид дарения мы вносим в практику, именно его культивируем, когда отдаем свое внимание дыханию. •  Это ежемгновенное уравновешивание данных для того, чтобы наблюдение могло происходить без напряжения или вялости, без каких-либо крайностей, дает возможность легко и уравновешенно осознавать происходящее, когда оно появляется. •  Только «бытность». •  Чем больше мы принимаем самих себя, тем полнее переживаем весь мир. •  Нам что-то нужно, нужно еще и еще… и ничто не в состоянии удовлетворить нас постоянно, потому что изменяется не только нужная нам вещь, но изменяются также и наши потребности. •  Нет нужды усиливать эти состояния, реагируя на них, и становиться, говоря словами Трунгпа-римпоче, «отрицательным к отрицательному». •  Отмечайте их – и возвращайтесь ко внимательности к дыханию. •  Наблюдение за утомлением, за гневом или жадностью может оказаться захватывающе интересным, если ум при нем останется легким и свободным от осуждения. •  Когда мы начинаем пробуждаться, мы видим, как внутри нас что-то раскрывается, подобно цветку. •  Нарисуйте в уме образ другого человека, к которому вы чувствуете любовь, кому желаете добра. •  Ничто не встречает препятствий, ничто не прибавляется; целая Вселенная предстает, как хочет, и нам дарована благодать ее восприятия. •  Если, к примеру, мы не говорим правду и, по крайней мере, знаем, что лжем, мы близки к раскрытию причин этого. •  Но освобождение от того, кем, как мы думаем, мы являемся, вместо его осуждения, помогает нам смягчить свою жизнь. •  Пусть это чувство распространяется наружу, пусть оно охватит всю окрестность. •  Только отмечайте эти вещи и спокойно возвращайтесь к дыханию. •  Внимательность представляет собой мощнейшее средство для очищения, которым мы располагаем, потому что она взращивает в уме отсутствие вожделения. •  Воображаемое «я» начинает умирать, когда мы более не придаем ему силы, не питаем его жаждой переживаний, словно они его собственные; оно начинает умирать, когда мы видим эти переживания просто как переживания в обширном уме. •  Если же мы чувствуем к нему отвращения, мы стараемся оттолкнуть его подальше. •  Для того, чтобы культивировать это осознавание, чтобы привести внимание к уровню ощущения и поддержать его в течение дня, отмечайте получаемые ощущения, сохраняя некоторое осознавание положения тела. •  Поэтому во время нашей величайшей надежды на контакт с жизнью мы имеем для этого наименьшие возможности. •  Почувствуйте слои кожи, покрывающие черепную коробку; плоть щек и кожу на бровях; подбородок, губы. •  Да буду я счастлив». •  Возникают звуки. •  Но само это отдельное «я», этот аспект ума, производящий отбор среди собственных образов, чтобы появилось нечто, – само это «я» являет собой всего лишь еще один ум, еще один преходящий помысел, еще один пузырь. •  И именно здесь мы встречаем демонов своего нетерпенья, своей жадности, своего неведенья; демонов привязанности к представлению о том, что де есть некто, подлежащий просветлению; демонов нашей привязанности даже к знанию и ясности, которые после хорошего занятия медитацией затрудняют способность выносить сутолоку, шум и тяготы этой изменчивой жизни. •  Возникает одиночество, возникает ненадежность, возникает страх, возникает голод, возникает даже страстное желание, которое ведет нас от одного воплощения к другому, которое создает один ум за другим, – и все это видно, как просто приход и уход. •  Хотя доля сомнения может стать полезным мотивом для более глубокого исследования того, что мы, будучи обусловлены, считаем истинным, но сомнение иногда может набрать такую силу, что закроет ум. •  Тело может стать весьма чувствительным диагностическим инструментом; оно может сигнализировать о том, что с нами происходит; оно способно даже обнаруживать переживания других людей, когда мы улавливаем на уровне чувства психические состояния окружающих нас лиц. •  Мы так переполнены искусными средствами, способами завоевать свет, что всеми своими делами препятствуем проявлению своей естественной мудрости. •  Материю, полную ощущений. •  Мы часто переживаем состояния ума, которые отвлекают нас от сдачи, которые резко погружают нас опять в сон, вызывая автоматическую реакцию отвращения. •  Если мы лжем и не знаем этого, мы даже не приблизились к пониманию коренной мотивации нашей лжи. •  Прочувствуйте резервуар энергии в этой комнате. •  Но именно только это страстное желание, это постоянное становление заставляет ум казаться непросветленным. •  Это – кровь, лимфа и клеточные жидкости тела. •  Если нам важно открыть специфическую мотивацию, чтобы выяснить какой-то упорно повторяющийся стереотип, ставший причиной нашего горя, тогда мы можем применить созерцательное исследование. •  Когда мы сидим и чувствуем неудобство, когда из стороны в сторону по лбу ползает муха, и мы взбудоражены, а ум не в состоянии прийти в равновесие, хотя наша практика углубляется, – в этот момент нам кажется, будто мы не медитировали никогда в жизни. •  Объект, избранный для культивирования этого качества ума, называется первичным. •  И когда он начинает отпадать, проявляется робость «я». •  Когда все это отпадает, налицо тошнота, головокружение; ибо это означает смерть всего, что мы узнали о себе; все мысли и проекции, которые так восхищали нас в прошлом или создавали кого-то для будущего, – все они видны, как просто более естественные явления потока жизни, возникающие и исчезающие в необъятном просторе. •  Ведь у большинства есть какой-то гнев, где-то, возможно, скрывается какой-то узел бессильной ярости из-за того, что все меняется, и притом помимо нашей воли. •  К несчастью, многие из нас настолько оглушены своим телом, что с трудом когда-либо переживают этот уровень осознавания, если не почувствуют эмоцию грубейшего типа, подобную страху или гневу. •  Когда глаза обращались к дереву, существовало только виденье – это была вся реальность. •  Мы видим, что осуждать себя за то, каковы мы есть, – все равно, что осуждать небо за погоду или море за приливы и отливы. •  Желание обусловливает возникновение побуждения что-то сделать по этому поводу – возникает воля, которая приводит к поступку. •  Почувствуйте активность, сосредоточенную в ладонях, в пальцах, вибрирующую, пульсирующую. •  Никакого противодействия, никакой отдельности. •  Благодаря наблюдению того факта, что содержание ума изменяется от одного явления к другому, благодаря тому, что мы прямо видим эту перемену по мере того, как она протекает, мы начинаем видеть весь процесс. •  Острота этого случая ясно показала, как ум постоянно ищет удовлетворения за пределами себя и редко дает себе возможность стать свободным. •  Недеяние – не бездействие. •  Критикующий ум пытается убедить нас, что мы должны быть постоянно идеальны, в лучшей форме, а если мы, дескать, этого не сделаем, то станем совершенно не приемлемы для тех, в чьей любви больше всего нуждаемся. •  Это – синдром «более зеленой травы»; однако цвет травы в точности таков, каков есть, так же как интерес или воображение, прилагаемые к одному месту, будут точно такими же, как и в другом месте. •  Да возвратимся все мы к своей завершенности!» •  Это всего лишь еще один момент ума, всего лишь еще одна часть преходящего зрелища. •  Они приходят и уходят, как им заблагорассудится. •  Когда мы отмечаем содержание ума, исходя из теплого простора сердца, нас не захлестывают попытки ума подменить реальность, изменить ее внешность своими постоянными комментариями и рассуждениями. •  Мы можем научиться реагировать искусным образом, что откроет возможность для сострадательного признания нашей собственной обусловленности, что снова и снова станет вытаскивать нас из нее. •  Медленно, медленно зреет он, день за днем, пока наконец не созреет в не упадет с дерева. •  На ранних ступенях практики мы можем пожелать в качестве вспомогательного приема делать в уме отметки – «вдох» при каждом вдохе через ноздри и «выдох» при каждом выдохе; или «подъем» и «падение», если установлено наблюдение за движением живота. •  Демоны – это не шум; демоны – это наше отвращение к шуму. •  Пусть оно уйдет. •  Но мы знаем, что будет правильным для нас, потому что мы можем почувствовать это в своем сердце. •  Человек в постели часто притворяется, посетители притворяются. •  После бесчисленных извинений крестьянин возвращается домой; он опечален и несколько пал духом. •  Аналог этому процессу пробуждения и роста можно найти в тибетском классическом искусстве в форме мандалы. •  Далее мы замечаем, что тем временем пропустили все прочие, пробегающие мимо вагоны; тогда мы освобождаемся от своего очарования львом и еще раз переводим внимание прямо вперед, в настоящее. •  Войдите в обширное пространство энергии внутри тела. • 


Иметь дело с болью внутри тела – прекрасный способ начать распутывать эту привычную реактивность на неприятные состояния.
Свободны от ума.
Вряд ли стоит называть его «грехом», лучше бы усмотреть в нем просто помеху для понимания, отвлекающую внимание, создающую отождествления, уводящую нас от уравновешенного осознавания потока.